Рассылка

| все материалы

Ставка круче, чем жизнь

В прокат сегодня выходит "Игрок" (The Gambler), ремейк фильма 1974 года о зависимом от азартных игр писателе, который тогда хвалили в основном за игру Джеймса Каана. Теперь Марк Уолберг назвал эту роль самой трудной в своей карьере — и не только потому, что сбросил почти 30 кг. По мнению ЛИДИИ МАСЛОВОЙ, этот актер прекрасен в любой весовой категории.

Место режиссера Карела Райса, тяготевшего к социальному реализму, в 2014 году занял Руперт Уайатт, демонстрирующий в "Игроке" откровенное пижонство и диджейство, и не только в буквальном смысле тщательно подобранного саундтрека, в котором чего только нет — от Pink Floyd до Шопена (сопровождающего, например, баскетбольную тренировку). Сам фильм похож на ловкий визуальный микс, автор которого знает, когда вовремя окунуть героя головой в ванну и помолчать на крупном плане человека, думающего, а не пойти ли окончательно ко дну, а когда, наоборот, ускориться и достать цейтлупу — так, чтобы засунутый в счетную машинку Бенджамин Франклин побыстрее мелькал в своих буклях, намекая на то, что фильм совершенно не про деньги, которые приходят и уходят одинаково быстро.

В прологе "Игрока" у героя умирает богатый дедушка (Джордж Кеннеди), интересующийся сакраментальным вопросом: по каким законам герой собирается жить в обществе и "в чьи руки попадет построенное нами здание"? По скептическому выражению уолберговского лица сразу видно, что этот 40-летний мальчик ничего строить не собирается, а настроен разрушать — в том числе и себя самого. Через каких-то несколько минут экранного времени он оказывается должен воротилам подпольного игорного бизнеса $240 тыс., которые надо вернуть за семь дней, и где их взять, не очень понятно. Тем не менее, глядя на циничную физиономию Марка Уолберга, совершенно не сомневаешься, что герой все равно в итоге выкрутится из неуклонно ухудшающейся ситуации, и в этом смысле "Игрок" порой напоминает сериал "Физрук", тем более что в своей преподавательской ипостаси развязный герой ведет себя как форменный физрук, точнее литрук, поскольку преподает литературу. Под этим предлогом он в основном вправляет студентам мозги, выступая как байронический нигилист, и каждую лекцию превращает в шоу, потому что, как водится у недовольных мироустройством "лишних людей", смертельно боится скуки. Лекция, в которой преподаватель с Шекспира перескакивает на общие рассуждения о природе гениальности, отсутствии в природе равенства между людьми и в конечном счете общей паскудности мироздания, еще находится в рамках приличия, но на другом занятии разбушевавшийся литрук уже конкретно прыгает на стол и объясняет учащимся, что, даже если б он стоял перед ними голым, всем было бы пофиг, потому что он делает вид, что их учит, в то время как они делают вид, что учатся. После этого утомленный педагог ложится на стол и выгоняет лоботрясов вон.

Неудивительно, что на такого преподавателя смотрит как на Бога самая тихая студентка (Бри Ларсон) из семьи рабочего и алкоголички, что не мешает герою сразу выделить ее из общей массы как самую литературно одаренную. За этой романтической линией в "Игроке" чудится легкая насмешка — уж больно студентка боготворит профессора, которому приносит подписать книжку с вопросом: "Когда вам последний раз говорили, что вы гений?", а в одной из сцен герой разговаривает с ученицей из будки для проектора буквально каким-то божественным гласом свыше.

Вполне возможно, авторы и сами искренне верят, что для людей такого демонического склада девичья любовь может служить каким-то стимулом и мотивацией, но вообще-то в этом аспекте "Игрок" вызывает некие вопросы и легкие сомнения, хотя мелодраматизма создателям удалось избежать. Более содержательной и существенной выглядит линия с матерью, играющая которую Джессика Лэнг в нескольких небольших эпизодах быстро передает весь сложный психологический анамнез героя — ничего, к счастью, не разжевывается, но можно начать догадываться, откуда берутся такие игроки и почему у таких мам вырастают такие мальчики.

Отца у героя уже нет, но его функции берет на себя мудрый ростовщик (Джон Гудман), который журит проигравшегося оболтуса за то, что он натянул на себя мальчишескую маску какого-то "князя тьмы", проигрывает миллионы, растрачивает все свои таланты и упускает возможности, вместо того чтобы как настоящий мужик построить прочный финансовый базис, обеспечить свое благосостояние до конца дней и дальше жить по независимому принципу fuck you. Назидательный монолог гудмановского персонажа, включающий элементы социально-политической критики, о том, что жизнь мудрого человека, да и вообще все Соединенные Штаты Америки, базируется на принципе fuck you, становится одним из узловых идеологических моментов "Игрока". Ни к кому не привязанный и ни от кого психологически не зависящий герой Марка Уолберга тоже, в общем-то, живет по упомянутому принципу, однако, будучи сотрудником духовной сферы, понимает его немного в другом смысле, не ростовщическом, и, если бы читал "Золотого теленка", мог бы повторить вслед за Остапом Бендером: "Я не финансист — я свободный художник и холодный философ". Эту позицию хорошо иллюстрирует сцена, когда игрок, поставивший на кон собственную жизнь, идет продавать часы и вступает в перепалку со скупщиком, очередной раз приходя в ярость от того, как устроен этот мелочный базарный мир: невозможно добиться от людей простейшей, казалось бы, вещи — не торговаться с тобой по малейшему поводу, а сразу сказать "да" или "нет" на названную тобой цену.

http://www.kommersant.ru/doc/2650730