Евгений Ковтун на радио "Маяк"
Здравствуйте. На «Маяке» - «Панорама», ведущий Михаил Антонов.
С 1 июля, как вы знаете, в стране вступил в силу закон о регулировании игорного бизнеса и, в общем, для индустрии азарта в России наступили черные времена. В 38-ми регионах России казино вообще указали на дверь. В остальных скоро это сделают. Надо сейчас паковать рулетки и, до 9-го года переезжать в так называемые игорные зоны. Их будет четыре. Если мне не изменяет память – это Приморье, Алтай, граница Кубани и Ставрополья и, Калининградская область. При этом, в соответствии с новым законом, местные власти получили от федерального центра почти что карт-бланш в отношении такого рода предприятий. В смысле, разрешать или не разрешать их деятельность. Так вот, остались ли у этих людей какие-то права, у хозяев казино? Все-таки это бизнес, а мы живем в рыночной экономике. Что вообще происходит, правильно ли то, что происходит. Давайте-ка об этом подумаем.
Говорим мы сегодня на эту, в общем-то, сложную тему с заместителем председателя Комитета Государственной Думы Владимиром Мединским. И, вице-президентом ассоциации деятелей игорного бизнеса Евгением Ковтуном.
Владимир Ростиславович, я вас хотел бы спросить. Вы были сами когда-нибудь в казино?
МЕДИНСКИЙ: Был
И что вы там делали?
МЕДИНСКИЙ: Играл.
Как вам это все?
МЕДИНСКИЙ: Вы спрашиваете: понравилось или не понравилось? Любому нормальному человеку выигрывать нравится, а проигрывать - не очень.
Вы выиграли?
МЕДИНСКИЙ: Да нет, пятьдесят на пятьдесят. Я ради любопытства.
А как вы голосовали в Государственной Думе?
МЕДИНСКИЙ: Я голосовал «за» законопроект. Более того, наша рабочая группа «Единой России» разрабатывала предыдущий, очень прохожий, депутатский законопроект об ограничении игорного бизнеса. Мы выступали за повышение налогов на игорный бизнес. К сожалению, Дума это по сей день не поддержала. Можно сказать, что данный законопроект отражает нашу позицию.
А чьи интересы защитила Государственная Дума, государство, приняв этот законопроект?
МЕДИНСКИЙ: Народа. Мы защитили интересы избирателей. Защитили интересы миллионов и миллионов людей, которые по всем исследованиям, по всем опросам против. Вот, сейчас мы с вами выйдем на улицу, только не в казино рядом зайдем в «Голден Палас», а чуть подальше, отойдем от него метров на 50, вы получите статистику 99,9 процентов населения не то, чтобы за ограничения, а за полный запрет игорного бизнеса. В данном случае, тот законопроект, который принят сейчас, который дает в большинстве регионов России, к сожалению, не все регионы воспользовались данным им правом по ограничению игорного бизнеса. Кстати, цифра ваша неправильная – 38 регионов. Реально, намного меньше регионов запретило казино. Некоторые ввели дополнительное ограничение. Но, Москвы это не коснулось, например.
Но, вчера звучала эта цифра.
МЕДИНСКИЙ: Ну, это такая, не объективная цифра. Меньше. Так вот, законопроект, на самом деле, даже слишком мягкий, потому что мы даем два года переходного периода и, эти два года будут золотым веком для оставшихся казино, потому что платежеспособный спрос уменьшится не так сильно, как уменьшится количество казино, не соответствующих новым требованиям закона. Соответственно, те, кто останутся, получат сверхприбыль.
Вы некоторым образом, как мне это представляется, может я неправ, противоречите сами себе. С одной стороны, вы говорите, что 99,9 процентов опрошенных людей, если бы мы их опросили на улице, сказали бы, что казино надо вообще ликвидировать, с другой стороны, вы говорите о спросе. Ну, ведь, казино, игорный бизнес точно также регулируется спросом. Если есть спрос, значит, наверное, не 99 и 9, а все-таки поменьше?
МЕДИНСКИЙ: Спрос – это тот 0,1 процента. Во-первых, кто вам сказал, что люди, которые играют в казино, не хотят, чтобы их ликвидировали? Поверьте, тщеславие играющих, особенно на низком уровне, в игровых залах и так далее, это те самые курильщики, которые за ограничение курения. Это те самые алкоголики, которые за то, чтобы у них отобрали бутылку, потому что у них нет сил бороться с собственным пороком.
Но, ограничение все-таки не запрет? Потому что мы сейчас говорим о запретительной модели урегулирования игорного бизнеса.
МЕДИНСКИЙ: Мы говорим о нынешней ситуации сейчас. И я считаю, что нынешняя ситуация даже слишком мягкая в этом отношении. А потом, не надо преувеличивать. Вы не думайте, что полстраны играет в казино. В казино играет несколько игорных залов, несколько сот тысяч человек. И это - несчастные люди в большей степени.
Но, вы не думаете о том, что всем этим законом, такими мерами, мы, каким-то образом, загоняем это дело в подполье?
МЕДИНСКИЙ: Давайте, поживем – увидим. Я абсолютно убежден, что подпольный игорный бизнес если и будет, то он будет совершенно ничтожным. Люди у нас привыкли проигрывать деньги с комфортом. Вы то же, наверное, ходили когда-нибудь в казино и, видели, что это достаточно респектабельное и комфортабельное заведение. Там вам и кофе нальют, стакан нальют бесплатный, лишь бы вы пять своих золотых, так сказать, оставили.
Но, если кто-то хочет проигрывать деньги? Ну, флаг ему в руки, барабан на шею.
МЕДИНСКИЙ: Поедут они в оставшиеся четыре игорных зоны, если уж эти люди так хотят поехать и проиграть деньги. Слава богу, не далеко. Сел на самолет, через час ты в Калининграде. До аэропорта дольше ехать из центра Москвы. Так что, если без пробок, то в три часа вы уложитесь.
Понятна ваша точка зрения. Евгений Вячеславович, теперь вопрос к вам. А кто контролирует российский игорный бизнес?
КОВТУН: По закону этим занимается Минфин.
Я имею в виду не по закону. А кто его держит?
КОВТУН: Ну, кто держит? Такие же предприниматели, которые занимаются любыми другими видами деятельности: банковскими, нефтяными и всеми остальными.
Но я слышу скепсис в голосе вашего оппонента.
КОВТУН: Ну, если он что-то знает и может сказать.
Положа руку на сердце, понятно, что за этим стоит организованная преступность?
КОВТУН: Не уверен, что организованная преступность. И, более того, если об этом всем известно, то, наверное, с ней надо, действительно, бороться. Бороться вполне законными методами. Я знаю людей, которые к организованной преступности совершенно точно не относятся. Совершенно очевидно. Более того, во всем мире, если мы говорим не только о России, а обо всем мире, да, элементы преступности проникают в игорный бизнес. Как, собственно, в любую другую отрасль. Все зависит от контроля. Но, во многих странах игорным бизнесом занимается само государство, поэтому говорить о том, что оно занимается преступностью и потакает ей.
Думаю, мы в данный момент говорим о России.
МЕДИНСКИЙ: Хотел бы поддержать оппонента из Ассоциации деятелей игорного бизнеса, в том, что во многих странах, а точнее говоря, во всех странах, игорный бизнес регулируется. Есть жесткое регулирование - это полный запрет с усечением головы, поркой, плетьми и посадкой в земляную яму. А есть мягкие варианты регулирования, как например, в Италии, где игорный бизнес принадлежит государству. Или Франция, где казино то же государственное, частично, в основном, это Австрия, Финляндия. Там одно государственное казино. В Греции четыре. Везде этот бизнес жестко зарегулирован государством. И, Россия была единственным таким офшорным, где до настоящего момента, до позавчерашнего дня, игорный бизнес не регулировался вообще. Это обеспечило ему фантастические сверхприбыли. При том, еще, отсутствующих налогов. Игорный бизнес налогов не платит. Те налоговые ставки, которые есть - являются просто издевательством над здравым смыслом.
В цифрах как-то можно?
МЕДИНСКИЙ: В цифрах? Налоговая «вилка» для игорного автомата от 1,5 до 7,5 тысяч рублей в месяц. То есть, давайте по-простому: от 50 до 250 рублей в день. Это цена одного – двух жетонов. Даже если где-то максимальная ставка установлена, например, в Санкт-Петербурге, это два жетона в день платит игорный автомат. А, где-то она до сих пор минимальная. В Москве была до этого года минимальная ставка. До начала этого года. Вы это называете налогами? Посмотрите, сколько этих жетончиков он всасывает в течение дня? То есть, он платит налог 0,001 процента от своей выручки. И, конечно, данная сверхприбыль, не то, что он сам по себе игорный бизнес такой порочный и мерзопакостный, есть и хуже, есть торговля наркотиками, оружием на черном рынке, то есть. Это не самое худшее проявление. Но, именно наше прошлое, как я говорю, демократическое государство, оно и обеспечило туда повышенный интерес преступных групп к этому бизнесу, потому что, конечно, выгодно вложив рубль, и «закрышевав» это дело соответствующе, извлечь тысячу.
Я так понимаю, что вы с этим не совсем согласны?
КОВТУН: С точки зрения развития игорного бизнеса, действительно, все так. Я немного проведу исторический экскурс. Игорный бизнес появился у нас еще в СССР, в 89-м году первое казино было открыто. В 88-м году был начат эксперимент с игровыми автоматами, которые выставлялись в гостинице Госкоминтуриста. После чего, по результатам этого эксперимента, было принято решение, что игорный бизнес необходимо легализовать. Его легализовали. Написали первые нормативные документы. Он тогда регулировался на региональном уровне. Наша Ассоциация, которая существует 15 лет, как раз, являлась одним из первых авторов нормативно-правовых документов. В течение 8-9 лет, когда игорный бизнес функционировал по ним, проблем с ним не было. Потом, в 2001-м году произошла ситуация, когда игорный бизнес стал регулироваться не на региональном, а на федеральном уровне. Появился новый орган, в лице Госкомспорта, который стал лицензирующим органом. В отделе лицензирования работало 5 человек.
Довольно ироничное было решение, Госкомспорту поручить регулировать игру на рулетке.
КОВТУН: Мы об этом можем говорить только в прошедшем времени. Почему это было сделано, трудно сказать. Я тоже поддерживаю скепсис. Пять человек регулировать игорный бизнес, согласитесь, не могли. Да, действительно, был очень серьезно изменен лицензионный принцип выдачи лицензий. Огромное количество предпринимателей в этот бизнес пошли. Поначалу, то есть, налоги постоянно росли из года в год. На тот момент, 2000-2001 год, налоги, действительно, были крайне низкими. Поэтому появилась повышенная рентабельность. И огромная масса предпринимателей хлынула в этот бизнес, которые занимались, конечно, другим. Это была беда того же игорного бизнеса, который работал до этого, существовал до этого, пытался профессионально наладить свою деятельность, приглашал сюда известных специалистов, чтобы их научили, поставили дело. Ведь, открыть казино - это не так просто, как кажется. Это очень серьезный организм, очень сложный. Может быть, казино в Москве, если одно казино в центре поставить, оно будет как угодно приносить прибыль. Но, открыть казино в Ульяновске и, заставить его быть прибыльным - это не так просто.
Я понимаю, что отношение, в целом, отрицательное игорного сообщества объяснимо к закону этому?
КОВТУН: Закон можно разделить на две части. Первая часть – это законопроект об ограничении. Вторая – о запрещении. Вот, с ограничениями отдельными – можно поспорить. Например, до сих пор непонятно, почему игорное заведение должно иметь чистых активов на 600 миллионов рублей.
И почему оно должно быть 800 метров?
КОВТУН: Ну, 800 метров, я готов согласиться. Практика есть такая. Почему 600 миллионов – очень странно. Учитывая, что там алкоголь – в пять раз меньше должны иметь. Заключающая часть закона, в соответствии с которой с 1 июля 2009 года, четыре зоны, в которые кто-то должен поехать, куда, зачем, почему?
Новости от RedTram
Комментарии читателей
Страницы: 1 |